40 лет водил Монферран императоров по строительной площадке Исаакиевского собора. За это время они успели смениться три раза — начиналось все при Александре I, заканчивалось при Александре II, хотя, конечно, главным фигурантом дела выступал их брат и отец соответственно. Каждый раз, когда вы изливаете свои страдания на тему придирчивых и своенравных клиентов, у которых семь пятниц на неделе, Огюст дё Монферран откуда-то там с небес громко смеется вам в лицо. Представьте на секунду, что ваш главный заказчик — царь. Тут, знаете ли, контракт разрывается в одностороннем порядке, а исполнителю даже в суд не подать. Поэтому клиент не просто всегда прав — его правота богом помазана, а посему твори и не жужжи.
Железная гора
Вообще на русский манер архитектора можно было бы звать Железногорский, поскольку mont по-французски гора, ferrand — железный, а приставка дё говорит о том, что он из города Монферрана, хотя родился в Париже. Как истинный патриот Анри Луи Огюст Рикар вступил в наполеоновскую гвардию и даже, проявив себя в одном из сражений, получил орден Почетного легиона. Это нисколько не помешало ему найти способ вручить императору вражеской страны альбом со своими проектами, а затем и переехать в эту самую страну. Надо ли говорить, с какой «любовью» встретили его здесь коллеги по цеху, особенно, когда узнали, что никому неизвестный блондин получил заказ на строительство главного храма империи. Захаров, Воронихин, Камерон, Стасов, Кваренги — все шли в сад со своими проектами, поскольку Александру I втемяшило в голову частично сохранить предыдущий собор по проекту Ринальди и на его основе возвести новый. Доводы о том, что проще снести и построить заново, ибо иначе будет неровная осадка и все такое, на самодержца не действовали. А вот Монферрана это нисколько не смущало. Оставить старый собор? Да не проблема. Чего бы не пожелало его величество, все будет исполнено.
Дело Бетанкура
Если бы Монферран действовал в одиночку, то скорее всего проиграл бы в этой подковерной грызне. Но с ним был крестный отец русской инженерии — Август Бетанкур, который, собственно, и подсунул француза царю. Бетанкур придумал как добывать, транспортировать, а главное — устанавливать гигантские колонны, каждая из которых весит как пять «камазов». Это был первый инновационный прорыв, который, кстати, подразумевал, что сначала ставятся колонны, и только потом возводятся стены. Для обывателя того времени это было в диковинку. При вырубке их из скалы, кстати, помогли законы физики. Зимой в камне сверлили отверстия и вбивали туда мокрые деревянные клинья, либо просто заполняли их водой. Жидкость при замерзании расширялась, и камень трескался по заданной линии.
Якоби
Затем на сцену вышел изобретатель современного электродвигателя Мориц Герман Якоби — немец еврейского происхождения на русской службе. Перед Монферраном стояла задача вмонтировать во фронтоны массивные барельефы, водрузить на крышу и по углам собора огромные статуи. Мало того что отливка стоила адских денег, так еще и технически все это было проблематично — затащить и поставить такие бандуры на самый верх. И тогда архитектор рискнул и предложил изготовить статуи новоявленным методом гальванопластики, только что изобретенным Якоби. Металл тоньше чем палец, скульптуры внутри полые — все становилось дешевле и проще. Николай I дал добро. И voilà — впервые в мировой истории легкие скульптуры взлетели и приземлились на положенные им места.
Купол
Но и это не главное. Еще в программе конкурса, составленной президентом Академии художеств Строгановым и утвержденной Александром I, говорилось: «Приискать форму купола, могущую придать величие и красоту столь знаменитому зданию… » До этого времени все известные в мире купола строились из кирпича, будь то собор Святого Петра в Риме или Святого Павла в Лондоне. Красиво, но опять-таки, дорого, тяжеловесно, да и обвалиться он мог при таких размерах. И тогда Монферран предложил сделать купол металлическим и тройным. Между стальными фермами заложил гончарные горшки, а промежутки между ними залили специальным раствором из извести с щебенкой, называвшимся тогда цемянкой. Такой метод применяли еще в римских базиликах и древнерусских церквях. Горшечные своды улучшают акустику храма, защищают его от холода, не говоря уже о том, что они значительно легче и дешевле каменных.
Брат Вашингтон
И тут надо сказать, что у купола Исаакиевского собора есть младший брат — купол Капитолия в Вашингтоне, где заседает Конгресс США. В 2003 году американские эксперты обнаружили в его библиотеке документы, которые свидетельствуют о том, что при проектировании здания архитектор Томас Уолтер пользовался чертежами Огюста Железногорского. Если вам придется слетать в столицу Штатов, то обязательно захватите с собой книжку про Исаакиевский собор, где есть схемы. Ибо на экскурсии в Капитолии вы сможете взять туристический проспект со схемой тамошнего купола. Это действительно один в один копия монферрановского чертежа.
Дело жизни
Зодчий сделал свой дело, зодчий может уходить. Есть байка о том, что при приемке собора добрые люди нашептали Александру II: «Смотрите, государь, на западном фронтоне барельеф. Мало того, что француз сам себя изобразил с моделью храма, так ведь все поклонились патриарху, а он нет». И мол поэтому царь-освободитель холодно принял архитектора, отчего тот вскоре и умер. На самом деле не важно, так ли это. А важно то, что монументальный сорокалетный труд был закончен. Он стал делом всей его жизни. И пусть эта жизнь была с очень резкими поворотами, но факт остается фактом — мы имеем одно из самых красивейших культовых сооружений в мире, благодаря которому были апробированы многие технические находки.
