Шикарный доходный дом в Романовом переулке, ставший VIP общежитием для советской номенклатуры, называемым 5-м Домом советов, увешан мемориальными досками, как иконостас иконами. Но две из них — самые значимые для человека из города на Неве: Вознесенскому и Кузнецову.
В годы войны Алексей Кузнецов совершил невероятное. Он вернул из эвакуации своего пятилетнего сына и всюду таскал его с собой, чтобы это видели ленинградцы, поддерживая тем самым их моральный дух. Сын выжил, благодаря чему мы знаем многие подробности деятельности его отца.
В 1943 г. первый заместитель наркома внутренних дел Всеволод Меркулов привез на самолете в осажденный город пакет, где было послание от Сталина, написанное красным химическим карандашом. В нем он обращался к Алексею на ты, что делал крайне редко, предпочитая вы, и просил спасти Ленинград, заверяя, что вся надежда теперь на Кузнецова.
Он был одним из инициатором создания Дороги жизни, и вообще его управление на современный лад можно назвать кризисным менеджментом. Ленинград выстоял.
В 1944 г. случилось уникальное событие: площадь Урицкого, проспект 25 октября, проспект Володарского и пр. получили свои исторические названия: Дворцовая, Невский, Литейный. Такого не случилось ни в одном городе СССР. Никаких Лубянок и Мясницких в Москве не появилось.
После войны всеми силами начали создавать Музей обороны. Кузнецова вызвали в Москву, Сталин на одном из банкетов назвал его своим преемником, чем сослужил, скорее, дурную службу.
Высоко взлетевший партийный деятель из Ленинграда стал интересоваться делами репрессированных, намекал, что пора бы ослабить слежку за народом, который победил фашизм.
Кузнецова расстреляли вместе со всей ленинградской командой. Музей обороны в Ленинграде закрыли, и он заработал заново только в постсоветское время, когда это стало возможным. Упомянутый Меркулов, кстати, тоже пошел в расход.
Реабилитация пришла уже через 4 года, но мертвых не вернуть. Поэтому именем вовремя умершего Жданова у нас были названы и набережная, и университет, именем Кузнецова ничего, и я, внук блокадницы, узнал о нем только тогда, когда писал роман «Корень». Но историческая справедливость восторжествовала. Теперь в СПб есть проспект им. Кузнецова, в Москве висит мемориальная доска. Музея обороны в Соляном переулке снова работает.
