Каждый из нас периодически испытывает экзистенциальный кризис, ваш покорный слуга не исключение. В этот раз меня уже который месяц накрывает из-за воспоминаний о клубе TaMtAm, поскольку, чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что это было самое яркое впечатление моей жизни и самое значительное событие 90-х.
Западные альтернативные группы даже вопреки своему андеграундному концепту прекрасно вписывались в инфраструктуру музыкального рынка. Сколько потребностей, столько и лейблов. И на каждую Bad Religion или S.O.D найдется своя звукозаписывающая компания. У нас же рок-клуб являлся этаким домом творчества с какой-то ебаниной типа предварительной цензуры текстов (литовок), членских билетов и грамот лауреатов фестивалей. Немудрено, что большинство грандов ленинградского рока превратили его в говнорок.
Именно это понял Сева Гаккель, слившийся из «Аквариума» после 15 лет участия в данном коллективе, когда тот наконец начал зарабатывать деньги. И создал с нуля первый в России клуб западного образца. Куда пускал, кого угодно, но только не говнорок.
Сейчас все знают только «КиШ», но TaMtAm был площадкой для огромного количества уникальных команд, большинство из которых, в отличие от ДДТ или «Алисы» никогда бы не собрали стадион. Это был самая настоящая независимая музыка абсолютно не про деньги. Одним из ее воплощений являлась «Химера».
Вынужден признаться, что я пару раз уходил из зала, как только на сцене появлялась виолончель. Потому что хардкор наше все, а тут какие-то хипповские аллюзии. Но один раз решил все-таки остаться и охренел. До сих пор перед глазами стоит картина, как Эдик Старков орет в звукосниматель гитары.
Не исключаю, что на его становление повлиял Никель, в котором он некоторое время жил. Северный город на границе с Норвегией дал нам немало уникальных музыкантов. Никита, царство ему небесное, игравший на басу в группе Pep-See, до этого колотил на барабанах со своими земляками из Никеля нечто такое, что было вполне в пандан «Химере».
Возможно, символичным является тот факт, что Старков ушел из жизни почти одновременно со смертью TaMtAm, и его тело, висящее на чердаке, обнаружил Сева, который пытался быть продюсером «Химеры».
Сейчас на волне ренессанса инди-музыки, я часто задаю себе вопрос, а что же это такое? Написано инди, по факту довольно качественная попса на современный лад. И если про историю рок-клуба написано и снято терабайты контента, то история TaMtAm нынче интересует исключительно участников тогдашних процессов и немногих из тех, кто что-то где-то слышал. TaMtAm даже в медийном пространстве остается андеграундом, и в отличие от нью-йоркского CBGB никогда не станет местом паломничества. От чего меня и накрывает, но, наверное, в нашей стране, где из всей плеяды тогдашних групп людям нужен только «КиШ», это закономерно.
