Мавроди 1906 года

Остап Бендер сообщал из своей биографии одну единственную подробность: «Мой папа был турецко-подданный».

Фактор Блокка

Есть немало предположений, почему именно турецко-подданный, но скорее всего Ильф и Петров учитывали массу факторов. И был среди них один, конечно же, не самый главный, но, возможно, повлиявший на характер их главного героя. Это биография Генриха Блокка, который усиленно утверждал, что он турецко-подданный, хотя в его жилах текла еврейская кровь. Евреи, особенно в Одессе, часто становились гражданами Турции, чтобы откосить от русской армии и вообще обойти законы, связанные с ущемлением их прав.
Имя Блокк до революции было известно так же, как ныне имя господина Мавроди. В народе ходил стишок:

Ах, помилуй Бог,
Всюду Генрих Блокк! —
На земле, в воде, на облаках.
Но сулит злой рок, —
Кто бы думать мог?! —
В заключенье — «дому Блокка» крах!

Генрих Блокк был одним из самых известных банкиров Российской империи, закончивший свою жизнь в петле.

Одна лишь пламенная страсть
Возможность заполучить деньги здесь и сейчас всегда привлекала обывателей. В России эта страсть разгорелась с невиданной силой во второй половине XIX в, т.е. в пореформенные годы, что было подмечено многими писателями, в том числе Чеховым: «Супруги стали смеяться и долго глядели друг на друга молча. Возможность счастья отуманила их, они не могли даже мечтать, сказать, на что им обоим нужны эти 75 000, что они купят, куда поедут. Думали они только о цифрах, рисовали их в своем воображении, а о самом счастье, которое было так возможно, им как-то не думалось».

В рассказе «Выигрышный билет», цитату из которого мы привели, Анатолий Павлович хорошо подметил озабоченность цифрами. Причем цифрами конкретными: сумма выигрыша 75 000. Об этом же читаем в рассказе Тэффи «Флирт», где некий господин Аполлосов заставлял под конец своих кутежей всех официантов петь хором. А гулял он на выигранные 75 000, которые получил по билету, купленному у Генриха Блокка.
Озабоченность цифрами довела Льва Ивановича Попова, героя другого чеховского рассказа «Житейские невзгоды» до больницы: он никак не мог сосчитать, когда же он погасит долг по купленному выигрышному билету 1-го займа ценой в 246 рублей. Вот эту озабоченность, эту страсть и эксплуатировали такие личности, как Генрих Блокк.

Собственный банк

Сколько нужно денег, чтобы создать банк? Блокку хватило 485 рублей. Для сравнения: свой первый офис, состоявший из двух комнат, он снял на Невском проспекте за 28 рублей. Переводя на наши деньги, у Блокка не было капитала даже в миллион. Но это не помешало ему, не имея поначалу никаких лицензий, никаких разрешительных документов, бомбардировать провинцию своими рекламными буклетами и проспектами. Ведь самое главное, его контора располагалась на Невском, а это был финансовый пуп земли русской. Рекламный трюк сработал и провинциалы ломанулись покупать выигрышные билеты, которые Блокк выдавала в кредит под 36% годовых. Нынешние банкиры просто заиньки по сравнению с такими финансовыми акулами.

Вестники тиражей

Поэт-сатирик Петр Кузьмич Мартьянов, печатавшийся под псевдонимами Кактус, Крюк и Бум-бум опубликовал на исходе XIX в. такое стихотворение:

Банкир — с наружностью приличной,
Известен смелостью своей,
Рекламою в газетах энергичной
И «Вестниками тиражей».

«Вестники тиражей» — печатный орган господина Блокка. Он одним из первых понял главный принцип любого надувательства – реклама должна быть энергичной. И даже агрессивной. На спинках садовых скамеек, на заборах строящихся домов, на буфетных стойках, на пепельницах, на вокзалах, на театральных занавесах, на столиках кафе, на страницах газет, на деревьях дачных садов… Она лезла отовсюду.
Еще Блокк увидел потенциал в системе микрокредитов, которые ныне так процветают. Он даже испрашивал разрешения у Петербургской городской управы об установке на улицах нашего города специальных автоматов по приему мелких вкладов, начиная с нескольких копеек. Этакие кредитные терминалы. Но ему было отказано.

Страхование займов

Историк Павел Лизунов так описывает ситуацию с новой возможностью обогащения для предприимчивых людей:
«Не менее выгодной операцией для банкирских заведений было страхование выигрышных займов от тиражей погашения. Особенностью выигрышного займа была система постоянных погашений. Часть билетов во время розыгрышей объявлялась «вышедшими в тираж», и выплата ренты по ним прекращалась. Такую облигацию надлежало сдать в Государственный банк и получить установленную погасительную сумму (20—50 руб.). Она была выше номинала, но существенно ниже ее биржевого курса. Владельцы таких бумаг, в случае выхода их в тираж погашения, несли убыток.

Чтобы оградить себя от потерь, можно было застраховать билет от тиража погашения в коммерческом банке, банкирском доме, банкирской конторе или меняльной лавке, обязующихся заменить тиражную бумагу новой или выдать деньгами ее курсовую стоимость за определенную плату.
В самом начале выпуска билетов выигрышных займов, когда их цена была 103—104 руб. и не доходила до 120 руб. (цена, которую выдавал Государственный банк по выходе в тираж билета), эта операция не существовала. Но как только цена превысила 120 руб., то тотчас появилось страхование билетов от тиражей погашения за весьма незначительную премию, например 15 коп. Вначале эта операция шла тихо вследствие того, что много билетов попало в руки простых людей, которые о страховании не имели никакого понятия.

Но были и такие, которые страховали, имея совершенно неправильное о том понятие. Застраховав билет, владельцы думали, что он уже никогда не выйдет в тираж. Руководствуясь этим, они продолжали делать взносы, несмотря на то что билет давно вышел в тираж. После этого никакие доводы не могли заставить таких людей продолжить страхование билетов. Постепенно операция страхования разрослась и стала для многих обычным делом. Владельцы более 300 билетов со временем перестали их страховать, как делали это, например, еще в конце 1870-х гг., при той же страховой премии. И, наоборот, имеющие от 1 до 300 билетов всегда их страховали. Это объяснялось тем, что владельцы массы билетов убедились, что риск не соответствует цене, взимаемой за страхование билетов, и потому им это не выгодно, в то время как владельцам небольшого количества билетов в случае выхода одного билета в тираж приходилось терять, а между тем риск платежа премии был весьма мал.

Данная операция постепенно приняла спекулятивный характер. Некоторые банкирские конторы стали страховать номера билетов, хотя самого билета у страхующих не было. В случае выхода его в тираж конторы выдавали разницу, поэтому многие страховали несколько раз один и тот же билет и предъявляли его туда, где не выдавали разницы без представления самого вышедшего в тираж билета. Некоторые из небольших контор перестраховывали все количество застрахованных ими билетов у больших контор, довольствуясь малой разницей между взятой ими ценой и ценой, взятой с них. Там, где эта операция была развита, она давала хороший доход».

Газета «Петербургский листок» так писала о механизме работы банкирского дома Блокка: «Он берет себе выигрышные билеты от мелкой мошкары, и за ее счет играет на бирже. Выигрыш принадлежит банкиру, проигрыш — покупателю. Ново и остроумно».
По этому поводу ходил такой стишок:

Коли молва о нем не врет,
Банкир не любит проволочку,
И сразу то себе берет,
Что продает другим в рассрочку.

Собственный дом

Сколько стоили дома на главном проспекте столицы в самом конце позапрошлого века? Блокк купил здание на Невском №65 за 390 000. Здание было сломано и спустя два года здесь появился вот этот богато декорированный дом. Две скульптуры на самом верху — аллегории Правосудия и Адвокатуры. Но Блокку на правосудие было плевать.
Вот представьте, вы взяли кредит в банке и платите ему, допустим, 12% годовых. И тут банк вам заявляет: «Дорогой клиент. Мы построили новый бизнес-центр для нашего банка, и потратили на него очень много денег. Нам надо как-то покрывать расходы. Поэтому теперь вы будете платить не 12, а 12,5% годовых».
Именно так поступил Блокк, оповестив своих кредиторов, что теперь он будет взимать по каждой заключенной сделке на полпроцента больше. Но на кривой кобыле долго не проедешь.

Конец банкира

Накануне Пасхи 1906 года финансовый гигант повесился на электрическом шнуре в собственном кабинете в доме на Невском. Мыльный пузырь лопнул, породив небывалую панику среди клиентов, которые бросились забирать вклады. Один из них угрожал, что пойдет к жене Блокка, убьет ее, а потом и себя. Стало известно, что в кассе его конторы оказалось всего 750 руб, немного валюты и турецкие облигации. Логично, ведь Блокк был турецко-подданным. А методы, которые он использовал, работают и в наши дни.