Эту историю я обычно рассказываю на своих экскурсиях, когда мы проходим мимо Михайловского театра, но сегодня расскажу ее вам тут.

Во второй половине нулевых я был главным редактором журнала «Аэропорт. Город», официального издания «Пулково». Я создал его с нуля, разработав концепт и набрав редакцию. Кстати, небезызвестный некоторым Егор тоже там подрабатывал, пока мне не пришлось его уволить.

Это был типичный life-style глянец, в котором, естественно, присутствовали интервью со звездами всех мастей. Интересно проследить судьбу некоторых сейчас. Дмитрий Пучков, рассказывавший про отдых на Мальдивах, ныне активный лидер мнений ура-патриотической среды. Максим Леонидов, рассказывавший о том, почему поселился за городом, из лагеря тех, кто не принял вторжения на Украину. А тогда они все мирно соседствовали на соседних полосах.

И вот поступает запрос от владельцев журнала, что нужно сделать материал про нового директора Михайловского театра. Поскольку это был именно заказ, а не инициатива редакции, я, понимая ответственность, решил сделать интервью сам.
Мы встретились в директорском кабинете на площади Искусств. Кехман поразил меня тем, что места себе не находил от счастья. Он прям лучился. Это был Островский в чистом виде, когда купец становится дворянином. Одно дело торговать оптом бананами, чем он благополучно занимался до банкротства, другое — возглавить императорский театр.

Мы расстались. На следующий день я понял, что стер запись. Такое бывает у каждого в журналистской практике, у меня это случилось в первый и последний раз. И нет, чтобы это произошло с каким-то интересным собеседником. Потому что обычно ты помнишь канву разговора и по каким-то ключевым тезисам можешь восстановить все по памяти. Но здесь был белый шум. Директор нанес такой бессвязной пурги, что мне было не за что ухватиться.

В итоге я поднял старые пресс-релизы с его цитатами, нашпиговал ими то, что сумел выудить из памяти, и отправил на согласование. Пиарщица прислал ответ, где говорилось, что интервью никуда не годится, и что там есть фразы, которые Кехман никогда бы не произнес. Я было уже готов был согласиться, поскольку действительно писал своими словами. Но в тексте были подчеркнуты красным именно те места, которые я дернул из его предыдущих речей.

Я, конечно, мог бы доказать, что именно эти фразы он говорил 100%, и показать даже, где и когда он их говорил, но это бы означало признаться в своем косяке. Поэтому я выбрал позицию выглядеть в их глазах тупым папарацци. Интервью было напечатано, и я, казалось, забыл про него.

Спустя пару месяцев ваш покорный слуга шел по какой-то центральной улице и увидел рекламную тумбу. Она обратила на себя внимание афишей, где Кехман красовался в шотландском килте. Когда я присмотрелся, то оху$л. Это был анонс премьеры, какого-то балета, с Шотландией никак не связанного. Но вместо артистов, декораций, короче, всего того, что обычно изображают в таких случаях, на вас смотрел мужик в клетчатой юбке, ни разу не исполнитель ни одной из ролей.

Тут стало окончательно и бесповоротно ясно, что у мужчины мания величия и протекший чердак. Это уже был не Островский, а Мольер с его мещанином.
Все вышеизложенное случилось лет 15 назад, и я был крайне удивлен недавними новостями, что бывший торговец бананами стал директором МХАТа. Даже Савва Морозов о таком не помышлял. Не знаю, вертится ли в гробу Станиславский, но у меня теперь есть очередной сюжет для рассказа в Камергерском переулке.

Еще больше историй на моих экскурсиях, анонсы которых можно увидеть здесь.