Опасная зона
Сейчас данная часть Невского – прекрасное место для прогулок, покупок, обедов и ужинов. Но отнюдь не такой она являлась в позапрошлом веке.
Избитый зонтиком
Выдержка из полицейской хроники 1970-х: «На углу Литейного достопочтенный господин Зак подвергся нападению со стороны двух женщин легкого поведения и мужчины, бывшего с ними. Отбиваясь тростью, нанес нападавшим телесные повреждения, за что доставлен в камеру мирового судьи; осужден на пять суток ареста».
Еще одно. «У самых дверей ресторана “Новый Палкин” проститутка избила зонтиком скромно одетого гражданина за то, что тот отказался воспользоваться ее услугами».
Проблема в том, что отрезок от Литейного до Знаменской площади (ныне Восстания) отличался от фешенебельного Невского в районе Мойки и Морских улиц. Как писал в своих воспоминаниях Анатолий Кони, еще в первой половине XIX в. на площадь забегали волки. Но гораздо страшнее были волки в котелках и с тросточками.
Как мыши из щелей
Вот отрывок из книги «Милый старый Петербург» Пискарева и Урлаба: «Поздно вечером, около одиннадцати, в начале двенадцатого часа, выползали на улицы города, как мыши из щелей, проститутки. В это время ни одна девушка из хорошей семьи, ни одна порядочная женщина не могли показаться на улицах столичного города без сопровождения мужчин, не рискуя быть оскорбленными вызывающим предложением со стороны гуляющих мужчин — искателей ночных приключений.
Были случаи, когда преследования нахальных мужчин побуждали испуганную женщину искать защиты у городового, стоявшего на посту. Однако полиция в таких случаях была очень снисходительна к нарушителю порядка и, вместо того, чтобы отправить его с дворником в полицейское управление, городовой говорил наставительно нарушителю порядка: “Нехорошо, господин, приставать к женщине. Оставьте ее в покое”. А обращаясь к женщине, ставил ей на вид: “Нехорошо, сударыня, в такой поздний час появляться на улице”. На этом и кончалась “помощь” городового беззащитной женщине. Выслушав наставления городового, нарушитель, особенно если он еще был под хмельком, бессвязно бормотал: “Да я так, да я ничего, да ведь я вижу…” И, направляясь в сторону, делал вид, что он больше не преследует эту женщину, а пройдя несколько шагов, опять начинал приставать к своей жертве. Защиты не было. Таковы были нравы столичного города».
