Пирожки и газеты

Вы когда-нибудь ели расстегай? Это пирог, обычно с рыбой и с отверстием наверху, через которое видно начинку.

Безопасный продукт

Собиратель баек Михаил Пыляев писал, что пирожки эти вошли в моду в 1807 году. Тогда в Москве цыганка Степаша, которую все называли Стешой, блистала с романсом «Сарафанчик-растегайчик». В песне говорилось о том, как быстро может расстегиваться сарафанчик в некоторых случаях. Так что название у пирожка неоднозначное.

Продукт этот пользовался особой популярностью во время поста, поскольку был из рыбы. В Петербурге его можно было отведать на Невском, 40 в кафе Иоганна Люция Излера. Он творчески подошел к процессу, который сейчас называется нейминг. Вот лишь некоторые названия его кондитерских изделий: «безопасные», «успокоительные», «на здоровье».

Как будто речь о товарах аптеки.

Дальше больше: «без рыбы, но со вкусом», «с загадкой», «астрономические», «на всех правах пирога», «концертные», «в добрый час», и наконец «пчелка или что в рот, то спасибо». Местные аристократы называли эти пирожки «утренними», поскольку лакомились ими в первой половине дня. Кафе даже было разделено на зоны для курящих и некурящих.

Дебют Достоевского

Если верить газете «Северная пчела», целевой аудиторией заведения были холостяки. Для придания веса газета сообщала, что кафе «посещается людьми образованными, и вы можете услышать здесь толки о литературе, художестве и театре…» То есть приобщиться к кругу избранных.

Издатель «Северной пчелы» Фаддей Булгарин был прекрасным копирайтером того времени. В его газете от 1 марта 1846 г. можно прочитать о том, как рекламировали «Петербургский сборник», где впервые был напечатан Достоевский:

«На Невском проспекте, в многолюдной кондитерской Излера, всенародно вывешено великолепно-картинное объявление о “Петербургском сборнике”. На вершине сего отлично расписанного яркими цветами объявления, по сторонам какого-то бюста, красуются, спиною друг к другу, большие фигуры Макара Алексеевича Девушкина и Варвары Алексеевны Доброселовой, героя и героини романа г. Достоевского “Бедные люди”. Один пишет на коленах, другая читает письма, услаждавшие их горести. Нет сомнения, что подвигнутый этим картинным объявлением “Петербургский сборник” воспользуется успехом, отнятым у него покамест завистью и несправедливостью».

Крамской Иван Николаевич

Петербургский сборник

Одиозный Буренин

Теперь взглянем на дореволюционную фотографию и увидим, что над окнами второго этажа тянется рекламная вывеска «Новое время». Газеты издававшуюся Алексеем Сувориным, Салтыков-Щедрин называл «Чего изволите?», поскольку начав, как умеренно-либеральная она в превратилась в крайне реакционную.

В одном из писем к Суворину Антон Палыч Чехов пишет, что он мечтал бы работать ровно, как пульс Буренина. Виктор Петрович Буренин был звездой «Нового времени», одиозным критиком, печатавшимся так же под псевдонимами Владимир Монументов и Хуздозад Цередринов. Его коллега Дмитрий Минаев посвятил ему следующую эпиграмму:

По Невскому бежит собака,
За ней Буренин, тих и мил…
Городовой, смотри, однако,
Чтоб он её не укусил!

Буренин мог укусить, да еще как. Историк Александр Яблоновский называл его «старейшим порнографом», поэт Александр Блок «корифеем газетной брани».

Меж тем А. Г. Достоевская в воспоминаниях о муже поставила фамилию Буренина в один ряд с Белинским и Добролюбовым. Критик писал, что даже наиболее тенденциозные страницы романа “Бесы” “плод искреннего убеждения, а не низкопоклонства пред грубыми и плотоядными инстинктами толпы, как у беллетристических дел мастеров”. О “Братьях Крамазовых” он отзывался, что тот “оказывается в десять раз современнее самых современнейших повестей, романов, драм и комедий”. Это вызывало к нему искренние симпатии Достоевского.

Корней Чуковский как-то заметил: «Говоря беспристрастно, это был один из самых даровитых писателей правого лагеря».

Журналисты — прислужники власти, никогда не пользовались успехом у либеральной общественности. Зато рядовые читатели потребляли буренинские фельетоны с таким же аппетитом, как некогда посетители кафе Излера его фирменные пирожки.

Всеволод Крестовский, автор романа «Петербургские трущобы», вызвал Буренина на дуэль, но тот вызов не принял, о чем мы можем прочитать у Козьмы Пруткова:

Не дерись на дуэли, если жизнь дорога.

Откажись, как Буренин, и ругай врага.

Буренин

Буренин

Чуковский