Честертон говорил, что «путешествие развивает ум, если он у вас есть». У меня было много историй, когда я был не в состоянии убедить своих соотечественников, что транслируемые ими убеждения о загранице — медийный миф.

Классический пример — «желтые жилеты» во Франции. Насмотревшись новостей по телевизору, а Шария в интернете, мне на серьезных щах заявляли, что в Париже меня убьют. Все мои танцы с бубнами на тему «забастовка — национальный вид спорта», ни к чему не приводили. Да, разбитые окна, да несколько сожженных машин, но главный итог — народ выпустил пар, и поехали дальше до следующей манифестации. И так из года в год. Поэтому французские социальные институты одни из самых устойчивых, тут протест — форма диалога с властью, и власти не придет в голову их запрещать. И пока ты сам не окажешься в Париже, ты этого не осознаешь.

С этим городом у меня сложная история взаимоотношений. Сначала любовь, потом недовольство, потом стойкая симпатия. Последние разы я приезжал туда уже как к себе на дачу. Уровня владения французским вполне хватает, складной велосипед, за который не надо доплачивать в самолете, позволяет быстро и удобно передвигаться. Я знаю, где мой бассейн, где турники, как быстро добраться из точки А в точку Б.

Свои авторские туры, на которые съезжались люди со всего мира, я затеял, чтобы как-то перебиться в не сезон. Но ковид озолотил внутренний туризм. Все ломанулись в Питер, я водил экскурсии даже в январе, чего никогда не было. В Москве экскурсии раскупаются за две недели. Поэтому надобность ехать в Европу отпала, к тому же, это было и невозможно.

Теперь Владимир Владимирович окончательно и бесповоротно постановил передвигаться внутри страны, Европа и США точно станут многим не по карману. И многие наши люди сильно злорадствуют по этому поводу, мол, чё, Перец, накрылся твой Париж?

Я без Парижа проживу. Я там был неоднократно, да, много что еще не исследовал, поскольку он бесконечен, как и родной Петербург. По поводу нарастающей русофобии и курса евро не переживаю. Я родился и вырос в одном из красивейших городов мира, и если бы не климат и дороги зимой, то в принципе, мне вообще ничего не нужно было бы. Я его уже неплохо знаю, и когда меня спрашивают «Павел, а какие вы можете предложить темы и маршруты», впадаю в ступор, потому что мне проще, чтобы человек ткнул пальцем в карту города, и я оттуда проведу ему экскурсию. Поэтому готов тут дожить до конца дней своих. Но вот ерничество некоторых россиян на тему «обломались ваши Парижи», показательна. Мне, например, искренне жаль тех, кто хотел и намеревался поехать в Европу или за океан, и теперь лишился такой возможности.

Путешествовать крайне полезно. Прежде всего для головы. Ты вдруг выясняешь, что Гейропа никакая ни Гейропа, что пендосы одни из самых улыбчивых и доброжелательных людей. Даже негры в районе Сен-Дени — милашки. Я люблю селиться в самом чернушнике у двух вокзалов, потому что тут дешевые отели, и на обилие черных мне плевать. Афрофранцузы и арабы всегда с тобой поздороваются на турниках. И попрощаются. И будут максимально приветливы. У нас на воркауте в твою сторону даже не посмотрят. Бывают исключения, но они лишь подтверждают правило.

Да, в столице Франции кое-где воняет мочой. Да, толерантность пожирает сама себя. Да, еще много чего, но в каждой избушке свои погремушки. Главное — это совсем не то, что нам вещают из киселевских утюгов. Но как это проверить, если не поехать?

Удобней жить в парадигме «Мерзкие англо-саксы хотят нас поработить», и сидеть на жопе ровно. Когда у меня не было денег, я ездил на автобусах, ел консервы, которые брал с собой, и жил в хостелах. И мне все равно было в кайф, потому что я открывал мир. И он был прекрасен. Как и моя страна, в которую теперь не приедет, ни американец, ни француз. На радость диванным патриотам. Так победим.

Ближайшие экскурсии в Петербурге и Москве можно посмотреть тут.