Один из первых святых иконостаса молодой республики — Николай Бауман. Его судьба, как и судьба многих революционеров, показывает вялость и обреченность Российской империи. Царский режим, прозванный почему-то кровавым, посадил молодого Баумана в Петропавловку, а затем сослал в Вятскую губернию, откуда тот бежал за границу. Спустя два года вернулся, был опять арестован, бежал из тюрьмы вместе с еще десятью сидельцами. Опять арестован, посажен в Таганскую тюрьму, выпущен по амнистии после манифеста 17 октября. И речь идет о государственном преступнике.
Уже на следующий день Бауман призвал буйную аудиторию в техническом училище пойти и освободить из Таганки всех остальных. В порыве страсти схватил красное знамя, вскочил на телегу и помчался по улице с криком «Долой царя!»
Теперь цитата из книги 1985 г., выпущенной, к слову, тиражом 50 000 экз. «Из-за угла выбежал черносотенец с обрезком трубы в руке и ударил его по голове… Спровоцированное властями злодейское убийство…» И далее бла-бла-бла про ужас-ужас.
Как было на самом деле. Рабочий (заметьте, не купчишка, не казак) Николай Михалин был поддатый и сидел со своими друзьями, когда увидел, как по улице едет человек с красной тряпкой и антиправительственными речами. Михалин до этого служил не где-нибудь, а в лейб-гвардии Конном полку, одном из самых привилегированных полков империи, естественно, давал присягу на верность царю. А еще у него был поставленный рубящий удар, который он наработал, упражняясь с палашом.
Естественно, пьяному мужику не понравилось, что кто-то призывает свергнуть царя, которому тот служил верой и правдой. В угаре он хватает обломок трубы и наглядно объясняет Бауману, что так делать нельзя.
На следующий день Михалин протрезвел и сам явился в полицию с повинной. Ему дали 1,5 года тюрьмы. Уже в 1925 г. НКВД вычислил Михалина, жившего под другой фамилией под Тамбовом, и расстрелял.
Таким образом никакие царские власти никакого убийства не провоцировали. Михалин был таким же черносотенцем, как и тысячи других рабочих, которые в 1905 г. еще не были так распропагандированы, как в 1917-м. Но кто победил, того и тапочки.
Поэтому можно переписывать историю, как тебе выгодно. Чего не знал автор этой книги, так это о грядущем коллапсе на этот раз уже всей советской системы, после чего площадь Баумана, на которой стоит памятник в его честь, станет опять Елоховской. А вот Московский технический университет, откуда началась вся история, по прежнему носит имя пламенного революционера, как и рядом расположенная станция метро.
