Для молодого поколения и даже для тех, кто постарше, Газгольдер это что-то из мира Басты, Ноггано и прочих рэп-исполнителей, организовавших себе продюсерский центр под таким названием.
Но вообще не все понимают, для чего изначально возводились объекты такой странной формы. Они напрямую связаны с историей освещения Санкт-Петербурга, да и не только, поскольку газгольдеры можно найти по всей Российской империи. И в истории этой есть немало удивительных и порой забавных страниц.
Сейчас сложно представить, что еще в пушкинскую эпоху в деле городского освещения находилось немало противников и не где-нибудь, а в Европе.
Вот, например, в 1818 г. в газете “Кельнише Цайтунг” было опубликовано характерное воззвание:
«Уличное освещение с теологической точки зрения есть вмешательство в Божий распорядок. Ночь нельзя превратить в день.
- С философской точки зрения уличное освещение должно способствовать упадку нравов.
- С полицейской точки зрения оно делает лошадей пугливыми, а преступникам помогает.»
Там есть еще ряд замечательных пунктов, но я думаю, этого достаточно для понимания.
В Допетровской Руси, если верить немецкому дипломату Сигизмунду Герберштейну, “улицы запирались положенными поперек бревнами и при первом появлении ночной тьмы, так оберегались приставленными сторожами, что ночью, после известного часа, там не было никому доступа; если же кто после этого времени был пойман сторожами, то или били, или обирали, или ввергали в тюрьму”.
Понятное дело, что в новой столице все должно было обстоять иначе.
В 1723 г. в Петербурге установили 595 масляных фонарей, которые не столько освещали улицы, сколько служили маяками, обозначавшими направление движения, настолько маломощным был свет, ими излучаемый.
Освещением города занималась полиция, в подчинении которой находились солдаты, которые вывозили мусор на подводах или фурах. Их называли фурманщиками.
Они же работали зажигателями, поскольку фонарщиками называли тех, кто носили фонари, например, во время религиозных процессий.
Обслуживающему персоналу полагался насос, называемый ливером, мерка, чтобы отмерять нужное количество масла, нож и щипцы (для нарезания фитилей и снятия с них нагара), кувшин, губка и щетка (для чистки стекол).
Для переноски всего этого добра жестяная коробка на ремнях (лядунка). И, конечно же, один из главных атрибутов, какой? Лестница.
Не всегда фонари крепили на столбах.
В воспоминаниях знаменитого юриста Анатолия Федоровича Кони можно узнать, что в узкой Галерной улице они висели “довольно высоко на веревках, протянутых от домов с обеих сторон улицы”.
Частенько фурманщики не доливали конопляного масла в плошки, поскольку добавляли его в кашу. Но это был не единственный пример употребления материалов не по назначению. Еще в 60-х года XVIII в. были предприняты попытки использовать в уличных фонарях вместо масла хлебный спирт.
Но они закончились плачевно: буквально через полчаса после выдачи “горючего” весь штат был неспособным к работе.
Чтобы этого не происходило, ну еще и по ряду технических причин, в спирт начали добавлять скипидар, потом была эра керосино-калильных фонарей, но параллельно с этим пришел газ.
Как изначально освещали здания? С наружной стороны дома находился клапан. К нему на паре лошадей подвозили баллон, подключали через специальный рукав, пускали газ, который шел по трубам в резервуары, помещавшиеся внутри. При этом много газа улетучивалось, и публика, зажимая носы, обходила такие операции стороной.
Ну а где хранился тот газ, которым наполняли баллоны? В газгольдерах. Вообще их надо называть газ холдерами, именно так они именовались в Англии holder – «держатель». По какому принципу они действовали? По принципу кессонов. Когда, например, строили Бруклинский мост, грубо говоря, брали ящик, погружали его в воду до тех пор, пока он не касался дна. И там образовывался запас воздуха.
Вы можете проэкспериментировать в ванной, взяв банку и начав ее медленно и равномерно погружать в воду. А теперь замените воздух газом, а воду оставьте. Вот по такому принципу и действует так называемый мокрый газгольдер.
Наполняем его газом, уровень воды внизу опускается. Выкачиваем газ, уровень воды поднимается. Сам газ образуется при сухой перегонке каменного угля, торфа или дров.
В специальных печах при температуре до 1000°С они разделялись на смолу, древесный уголь и парогазовую смесь, которая и заполняла газгольдер.
А где же располагался главный газовый завод? Да в двух шагах отсюда на Обводном канале. Он был построен «Обществом освещения газом Санкт-Петербурга», старейшей российской газовой компанией. Затем рядом возник завод “Общества столичного освещения”.
Так что мы с вами на территории дореволюционного “Газпрома”, если можно так выразиться.
Конец газовому освещению пришел с наступлением эры электричества. Завод стал коксогазовый и доставлял жителям Семенцов, так называется район по ту сторону Обводного канала, большое неудобство тем, что с ветром туда приносило крупицы то ли сажи, то ли угля, которые попадали в глаза. А газгольдеры, включая этот на Заозерной улице, опустели. Что с ними делать, проблема не только российская.
В Вене, например, в бывших газгольдерах завода «Земмеринг» устроили студенческие общежития, муниципальный архив, кинотеатр и жилой комплекс на 800 квартир. В Москве, и с этого мы начали, модный культурный центр. В Петербурге, здесь же на набережной Обводного канала, планетарий.
По такому же пути пошли и на улице Заозерной, подарив этому заброшенному зданию вторую жизнь. Ведь он был построен в 1881 году, когда идея электричества уже овладевала умами горожан.
Поэтому по своему прямому назначению здание так никогда и не использовалось.
Советский период не способствовал сохранению памятника промышленной архитектуры: здесь размещался цех по производству густотертой краски и белил, и к 2013 году все пришло в запустение.
И стоять бы ему в таком виде, если бы за дело не взялась компания RBI.
В ходе восстановительных работ утраченные фрагменты кладки воссоздавались с использованием аналогичных исторических кирпичей конца XIX века, а утраченные фрагменты известняковой облицовки цокольной части воссозданы с использованием точно такого же известняка, добытого в том же карьере, что и 135 лет назад.
Воссоздав исторические дверные и оконные проемы, заменив ветхую кровлю, девелопер приспособил газгольдер под паркинг, рассчитанный на 89 машиномест.
Так, промышленная функция здания изменилась, согласно современным веяниям времени.