Проводная связь
Если взглянуть на одну из дореволюционных фотографий, изображающих строящийся дом Зингера, еще в лесах, то рядом мы увидим дом №26, а над ним конусообразный выступ. Это купол телефонной башни, сделанной из металла.
Женский коммутатор
На другой фотографии, сделанной в 1882 году, мы видим наших чиновников и сотрудников компании «Белл», которые стоят внутри телефонной станции. Сама станция располагалась на крыше. Внутри же здания сидели телефонистки. Поработайте в call-центре, и вы узнаете про все издержки этой профессии.
Принимались только представительницы женского пола. Они проходили медосмотр, где проверялись зрение, слух и, конечно же, дикция. Брали только незамужних, дабы их не отвлекали посторонние мысли и заботы, что могло привести к ошибке в работе.
Браковали тех, кто был ниже 165 см. Девушкам требовалось переключать провода, а для этого приходилось тянуться на верхние ряды коммутаторов, поэтому была регламентирована даже длина туловища в сидящем положении с вытянутыми вверх руками: не менее 128 см.
Должность была не из сахарных, случались и нервные припадки, но платили 30 руб. в месяц. В то время как квалифицированный рабочий получал в два, а то и в три раза меньше, для незамужней барышни такая сумма была более чем привлекательной. Сама же услуга стоила больших денег — 250 руб. в год.
Без трубки
У первых телефонных аппаратов отсутствовали привычные нам трубки. Была часть, прозванная в народе «ухом», напоминавшая своей формой воронку или фонарь, и была другая часть, где располагался так называемый «рот», куда следовало говорить. Народ с непривычки их путал. Поэтому в первом телефонном переговорном пункте, который был устроен в доме на Невском 26, можно было видеть надписи: «Не слушайте ртом, и не говорите ухом!»
Первый телефонный анекдот родился тоже в Петербурге:
— Барышня! Будьте любезны, соедините меня с моей женой.
— Какой номер?
— Что ж я, по-вашему, шах, и жены у меня пронумерованы?!
Архитектор Василий Кенель
Теперь о самом здании. Граждан каких только стран не было в Северной столице. Сначала здесь стоял дом, принадлежавший генеральному консулу Швейцарии. Потом участок купил норвежец, нанявший архитектора Василия Кенеля. Что следует знать об этом зодчем? Были когда-нибудь в цирке на Фонтанке? Он возведен по проекту Василия Кенеля, который, кстати, и вышеописанную телефонную башню построил.
Дом №26 можно условно разделить на две части. Верхние три этажа – эклектика с преобладающими барочными мотивами: замысловатые детали, витиеватые украшения. Нижняя часть – функциональная архитектура. Дом был построен в 1875 году, задолго до дома Мертенса или соседнего дома Зингера. Окон таких размеров тогда еще не знали.
Кенель планировал устроить на первом этаже собственную мастерскую, большие оконные проемы ему бы очень пригодились, особенно учитывая тот факт, что здание расположено на Солнечной стороне Невского.
Но некое стилистическое несоответствие между верхней и нижней частью здания налицо. Это кризис стиля эклектика, на смену которой уже шел модерн. Как этот модерн выглядит, мы увидим на примере следующего дома компании «Зингер».