Обломов на Невском
«Кто рано встает, тому бог дает», это – не про Обломова. Про него другая пословица «Лень-матушка вперед нас родилась».
Среди енотовых шуб
Об этом в романе следующие строки: «С первой минуты, когда я сознал себя, я почувствовал, что я уже гасну!.. Гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников…» Конечно же, не Обломов ходил по проспекту. Ходил его создатель.
Дом №51 – довольно редкий пример Невского в данной его части. Он предстает перед нами в том виде, в каком его застал Иван Александрович Гончаров, который поселился здесь после путешествия на фрегате «Паллада» в качестве секретаря адмирала Путятина. Роман «Обломов» уже был задуман, уже был опубликован «Сон Обломова». Но главная работа еще предстояла. На Невском, 51 Гончаров прожил недолго. Окна его квартиры выходили во двор. Потом, когда он переселился на Моховую, в его окна лез дикий виноград. Виноград в Петербурге сейчас воспринимается так же, как осетры в Неве. А ведь было и то, и другое.
Только не пешком
На Невском в окна Гончарову виноградная лоза, конечно же, не проникала, зато проникали звуки с главной улицы города. Гончаров гулял по ней, излагая потом свои наблюдения в романе. Вот Обломов полемизирует со Штольцем: «А наша лучшая молодежь, что она делает? Разве не спит, ходя, разъезжая по Невскому, танцуя? Ежедневная пустая перетасовка дней!»
Молодежь по Невскому действительно ходила днем и разъезжала вечером. Это важно, поскольку как писал потом видный деятель партии кадетов Владимир Оболенский «по Невскому считалось неприличным ходить пешком по вечерам». Что подтверждает и художник Михаил Григорьев в своей книге «Прогулки в прошлое»: «Традиции гвардейских полков не разрешали офицерам ходить пешком. Нельзя было ходить пешком юнкерам Николаевского кавалерийского училища, пажам, лицеистам и правоведам».
Так что ближе к вечеру тротуары Невского заполняли путаны и охотники до их услуг, но об этом позже.
Петербургская обломовщина
Мы знаем термин обломовщина. Но ведь у Гончарова был еще один термин: петербургская обломовщина. В диалоге между Обломовым и Штольцем как раз наглядно показано столкновение двух жизненных концепций:
— Когда-нибудь перестанешь же трудиться, — заметил Обломов.
— Никогда не перестану. Для чего?
— Когда удвоишь свои капиталы, — сказал Обломов.
— Когда учетверю их, и тогда не перестану.
— Так из чего же, — заговорил он, помолчав, — ты бьешься, если цель твоя не обеспечить себя навсегда и удалиться потом на покой, отдохнуть?..
— Деревенская обломовщина! — сказал Штольц.
— Или достигнуть службой значения и положения в обществе и потом в почетном бездействии наслаждаться заслуженным отдыхом…
— Петербургская обломовщина! — возразил Штольц.
— Так когда же жить? — с досадой на замечания Штольца возразил Обломов.
— Для чего же мучиться весь век?
Действительно, для чего мучиться весь век, когда сановная и дворянская столица России жила по принципу петербургской обломовщины. Кто знает, возможно, этот термин родился именно здесь на Невском, 51, где Гончаров работал над своим гениальным романом.
