Вшивый угол

Вши, клопы и блохи. Друзья какого-нибудь ремесленника начала XIX в. Обилие этой живности в российских отелях, как мы помним, неприятно поразило маркиза де Кюстина.

Обильная живность

Некогда на углу Невского и Владимирского была биржа для простого люда. Не имевшим квалификации светила единственная возможность: устроиться чернорабочим. Ремесленникам везло больше. Они могли найти занятие согласно их профилю.

Чтобы предстать перед нанимателями в должном виде, следовало подстричься. Поэтому здесь ошивались цирюльники. Можно даже сказать оВШИвались, поскольку вместе с остриженными волосами на землю падала живность, в них обитающая. Из-за чего перекресток получил название «Вшивая биржа». Правда, есть сведения, что она располагалась на углу Владимирского и Стремянной, но это все равно в двух шагах.

Меценат Ушаков

Купец Абрам Ушаков, как и купец Алексей Кекин, владевший домом наискосок, был родом из Ярославской губернии и точно так же активно занимался филантропической деятельностью. На собственные деньги на Петергофском шоссе он открыл училище, построил церковь. При ней функционировало благотворительное общество, которое содержало сиротский приют для девочек.

Отдадут ли нынешние бизнесмены свою дачу, выгодно расположенную вблизи от города под организацию в ней госпиталя? А Ушаков именно так и поступил. Он расстался со своим загородным домом, чтобы его переделали в больницу.

Лучший архитектор

А еще Ушаков знал, где покупать дома и каких архитекторов нанимать. Брать недвижимость, так на самом бойком месте – на углу Владимирского и Невского, где уже существовал гостиница «Москва». А уж если кого и нанимать, так Павла Юльевича Сюзора, который еще не был знаменит так, как после постройки дом Зингера, но уже зарекомендовал себя на архитектурном поприще, возведя практически целую улицу – Пушкинскую, которая еще встретится нам на пути следования.

Знакомство с Чеховым

Если в центре города есть гостиница, то немудрено, что в ней остановится какая-нибудь знаменитость. Например Чехов. Один из его визитов в Петербург описал Иван Леонтьевич Леонтьев-Щеглов, о котором мы бы вряд ли знали, если бы не его воспоминания об Антоне Павловиче.

«Знакомство произошло в большой зале ресторана гостиницы «Москва»; помню даже такую мелочь – именно за последним столом у окна, что против входа.
Заочно, по сочинениям, мы знали друг друга достаточно; но свидеться пришлось здесь лишь впервые; да, кажется, и в Петербурге Чехов был тогда впервые, по крайней мере в качестве литературной знаменитости.

Не застав А. П. в номере гостиницы, я оставил ему записку и сошел вниз, в зал ресторана… В ожидании, заказал стакан чаю, взял какую-то газету и уже было углубился в чтение, когда услышал вдруг около себя мягкий, деликатный оклик:

— По всей видимости… Щеглов?

Я бросил газету…

Передо мной стоял высокий стройный юноша, одетый очень невзыскательно, по-провинциальному, с лицом открытым и приятным, с густой копной темных волос, зачесанных назад. Глаза его весело улыбались, левой рукой он слегка пощипывал свою молодую бородку.

Я полюбопытствовал в свою очередь:

— По всей видимости… Чехов?

И мы оба рассмеялись.

Через какие-нибудь четверть часа я уже беседовал с Чеховым по душе, точно с человеком, с которым познакомился десять лет тому назад; а затем, когда в третьем часу пополуночи мы с ним прощались на подъезде палкинского ресторана (куда мы перекочевали из «Москвы»), он звал меня по-приятельски «Жаном», а я его «Антуаном»»
Палкинский ресторан – это ресторан Палкина, что напротив.

«Сайгон»

Уже в советские годы этот дом в альтернативных кругах прославило кафе с неофициальным названием «Сайгон». О нем написаны груды воспоминаний. Хоть здесь и пили кофе, но подразумевались иные напитки. На Невском было полно мест, где можно было выпить вина, коньяка или шампанского, водку и портвейн, как более дешевое пойло, таскали с собой.
О том времени наиболее точно написал Довлатов: «Здесь царил вечный спутник российского литератора — алкоголь. Пили много, без разбору, до самозабвения и галлюцинаций». Но культура, построенная на алкоголизме, диктует определенное восприятие людей, ведущих здоровый образ жизни. Не бухаешь и не куришь, значит, что-то с тобой не в порядке. Автору приходилось сталкиваться с подобным отношением. Именно поэтому здесь не будет рассказа про «Сайгон», который прекрасно описан в публикациях других жителей северной столицы.