Тютчев и Сперанский

Есть всем известные слова, но мало кто помнит их авторов. Например, «Очи черные, очи страстные». Написал их Евгений Гребенка – старший брат весьма известного в Петербурге архитектора. Или «Никто не забыт, ничто не забыто». Это блокадная мадонна – Ольга Бергольц. Наконец, квинтэссенция нашего характера – «Умом Россию не понять». Кто автор? Федор Иванович Тютчев.

Современник Пушкина

Прямо под балконом на уровне второго этажа висит мемориальная доска, прочитав которую мы узнаем, что поэт жил в этом доме с 1854 по 1872 год, то есть в самом конце своей жизни. Он был хорошо знаком не только с семьей Лазарева, но и с Абамелековыми, и Деляновыми, поэтому неудивительно, что семейство Тютчевых поселилось в доме при армянской церкви.

Тютчев вообще-то современник Пушкина, однако при жизни Александра Сергеевича не был известен как поэт, являясь, прежде всего, дипломатом. Он провел за пределами России больше двадцати лет, вернувшись только в 1844 году.

А вот с 1858 года в течение 15 лет вплоть до самой смерти, как раз в то время, когда он жил в доме №42 по Невскому проспекту, Федор Иванович был председателем Комитета иностранной цензуры.

Поэт и цензор

Вот вы сейчас заходите в интернет и можете почитать английского автора, послушать американского певца, посмотреть видео французского рэпера. А в первой половине XIX века, когда единственным доступным источником информации, помимо сплетен, был печатный лист, фильтры цензуры не пропускали ничего без надлежащего одобрения.

«Заграничные книги, присылаемые кому бы то ни было в Россию, представляются в запломбированном ящике, тюке или ином виде куда следует и не иначе возвращаются, как по разрешении Министерства внутренних дел», — гласило постановление.

Вот этим-то процессом контроля и руководил Федор Иванович Тютчев, великий русский поэт и одновременно цензор.

Сперанский

Тютчев

Добрая надежда

Buena Esperanza. Добрая надежда. Имя корабля. Географическое название – Мыс доброй надежды. Наконец, человек. Esperanza – Сперанский.

Это даже не его родная фамилия, отца величали Михаил Третьяков. Сперанским его назвали в семинарии, как подающего надежды. Увы, в глазах многих эти надежды не оправдались.

Поповский сын, выскочка, стал приближенным императора Александра I, и попытался, о ужас, заставить чиновников работать и пройти переаттестацию. Ибо, как он разумно полагал, в госаппарате должны были служить люди только с высшим образованием Бюрократы не простили Сперанскому ни посягательств на свои привилегии, ни попытки заставить их работать.

А еще было известно, что он готовит проект конституции. Государственная дума! Данное словосочетание ввел в обиход именно Сперанский.
Перед самой войной 1812 г. его выслали из столицы. А ведь Наполеон в шутку предлагал царю обменять данного специалиста на какое-нибудь королевство, поскольку высоко ценил его способности.

Сперанский был пензенским губернатором, затем наводил порядок в Сибири, пока ему не было дозволено вернуться в Петербург. Как раз тогда он поселился здесь на Невском, 42. Бывший патрон Александр I принял его весьма холодно. Впереди было восстание декабристов, которые прочили Сперанского в президенты российской республики. Но именно этому несостоявшемуся президенту выпала незавидная участь войти в состав Верховного суда над бунтовщиками. Когда выносили приговор, Сперанский плакал. Но ничего поделать не мог. Добрые надежды не оправдались.

Ключевский

Наполеон

Правильные построения

«Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего-нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский».

В романе «Война и мир» показан крайне непритягательный образ этого государственного деятеля. Вся его проблема была в том, что он как раз-таки пытался понять Россию умом.
Именно это имел в виду историк Ключевский, написавший, что Сперанский, приступив к перестройке русского государственного порядка, «взглянул на наше отечество, как на грифельную доску, на которой можно чертить какие угодно математически правильные политические построения».

Не стоит измерять нашу страну общим аршином. Не работает.

Колоссальный труд

Во время жесткой эпохи Николая I Сперанский нашел с ним общий язык, и тот даже попал на пьедестал памятника в честь монарха, стоящий на Исаакиевской площади. Здесь изображен эпизод, случившийся 19 января 1833 года, когда Сперанский, которому до этого предстояло выполнить колоссальный труд по кодификации законодательства страны за последние 180 лет, вручает царю 45 томов «Полного собрания законов Российской империи» и 15 томов «Свода законов Российской империи». Самодержец, впечатленный таким успехом, снял с себя Андреевскую звезду и вручил ее Сперанскому. Но даже это не не реабилитировала его в глазах многих современников.