Бизнес на заварке
Вы уже встречали владения на Невском, появившиеся благодаря соли и спичкам. Настало время главного продукта Российской империи — чая. Именно он позволил купцу Алексею Евдокимовичу Шлякову стал владельцем этого дома.
Стимул производства
Показательные цифры: в середине XIX в. экспорт зерна оценивался в 17 миллионов рублей в год, импорт чая — в 5,5. Где были бы все эти тульские самовары, если бы не возраставший с каждым десятилетием спрос на терпкий китайский напиток. Он же подтолкнул развитие отечественного фарфора. В Москве на Мясницкой Товарищество М. С. Кузнецова построило дом для собственного представительства по проекту Федора Шехтеля. В Петербурге на Охте работало предприятие Корниловых, которое после революции трансформировалось в завод «Пролетарий», выпускавший высоковольтные изоляторы и другие элементы для линий электропередач и электрических станций. Дочери Ивана Саввиновича Корнилова были подругами будущей террористки Софьи Перовской. Фаянсовый магнат не стеснял их излишней опекой, демонстрируя передовые для того времени взгляды на женский вопрос.
Чайные подделки
Чай подделывали. Чтобы он весил больше, в пачки добавляли песок, металлическую стружку, мелкую дробь. Уже в советское время на одном из рынков один предприимчивый москвич продавал под видом чая крашеные опилки.
Существовали и более жесткие методы. По трактирам и кабакам, а то и по помойкам собирали использованную заварку, красили ее жженым сахаром или химикатами. Чтобы сохранялся запах, обрабатывали дубильными веществами. Такой суррогат был уже небезопасен для здоровья. Если дробь осядет на дне чайника, то химия попадет в организм.
Мальчик сливки подавал
Александр Сергеевич в “Евгении Онегине” лихо рифмовал чай и примечай, а также оставил нам характерное описание обстановки в барском доме:
Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал,
И сливки мальчик подавал.
Чай пили с густыми сливками, и вообще его употребление сильно отличалось от европейского. Вот что писал Гончаров в книге «Фрегат „Паллада“»: «У нас употребление чая составляет самостоятельную, необходимую потребность; у англичан, напротив, побочную, дополнение завтрака, почти как пищеварительную приправу; оттого им всё равно, похож ли чай на портер, на черепаший суп, лишь бы был чёрен, густ, щипал язык и не походил ни на какой другой чай. Американцы пьют один зелёный чай, без всякой примеси…
Впрочем, всем другим нациям простительно не уметь наслаждаться хорошим чаем: надо знать, что значит чашка чаю, когда войдёшь в трескучий, тридцатиградусный мороз в тёплую комнату и сядешь около самовара, чтоб оценить достоинство чая».
Владельцы дома
Алексей Евдокимович Шляков состоял в купечестве с 1852 г., у него было три сына — Алексей, Петр и Иван и дочь Анна от первого брака и еще двоих детей от второго. Помимо собственного дома на Невском, 106 и нескольких чайных лавок по городу ему еще принадлежало огородное место по Каменноостровскому пр. № 18 и №20. Сейчас это самый центр Петроградской стороны, Австрийская площадь, окаймленная модерновыми домами по проекту мастера этого стиля Василия Шауба, а в то время захолустье, где выращивали огурцы и смородину. Дом на Невском принадлежал Шляковым до 1917 г., после чего был реквизирован.
