Брат покупает в Нижнем Новгороде театр и он становится театром Фигнера. Сестра сидит в Шлиссельбургской крепости.

Брат — солист его Величества, звезда не только Нижегородской ярмарки, а Российской империи, о котором пишут все газеты. Сестра — участвовала в убийстве отца его Величества, и СМИ о ней помалкивают.

Но при новой власти все меняется. Брат уходит в тень. Хотя мы скажем о нем подробней в другом сюжете.

Именем ее сестры называют улицы. Даже здесь, в Нижнем Новгороде, где она жила после отсидки. 

Если бы существовал конкурс красоты среди революционерок, то первое место в нем, скорее всего заняла бы Лариса Рейсер. А вот на втором месте утвердилась бы Вера Фигнер.

Интересно наблюдать, как Фигнер в порыве современных феминисток, сознательно выхолащивала из своего образа все атрибуты женской привлекательности, что наглядно показывает фотографическая эволюция, представленная вашему взору.

Но природную красоту не скроешь и внутреннюю сексуальность тем более, поэтому ее воздействие на мужскую половину было зачастую магическим. Именно поэтому ее вместе с Желябовым ИК “Народной воли” отправлял агитировать морских офицеров в Кронштадт. После ее речей они готовы были хоть завтра идти свергать царя. 

Инна Стогова (мать поэтессы Анны Ахматовой) говорила, что у Фигнер точеная красота.

Довольно долгое время Варварская улица носила ее имя.

Притом что на ней никогда не было адресов, связанных с известной народоволкой, их следует искать на улицах Ильинской и Студеной.

Но настолько колоссальной была эта фигура в контексте советской истории, что ее топонимически вознаградили самым центром Нижнего.

И это довольно иронично, потому что Фигнер советскую власть так и не приняла, Сталина считала тираном и занималась по сути тем, что сейчас принято называть правозащитной деятельностью.

Но именно она была среди идеалистов-первопроходцев, кто заварил всю эту революционную кашу, буквально взорвав Александра II, памятник которому стоял в двух шагах у истока Варварской улицы. И в этом очередной зигзаг идеологического пути через тернии к звездам и обратно. Памятник царю-освободителю снесли, рядом прилегающую улицу назвали в честь одной из тех, кто лично помогала делать бомбы для его убийства. 

Пока новейшее время не уравняло всех в небытие: нет ни памятника, нет ни улицы в честь Веры Фигнер. 

Вера Николаевна — настоящий апологет борьбы с властью по формуле «аппетит приходит во время еды».

Сначала ради революции бросила мужа. Затем учебу в Цюрихе, хотя влюбленный в нее Морозов убеждал ее не делать этого. Весной 1880 г. в Одессе производился подкоп, но в этот раз для убийства не Александра II, а правителя канцелярии графа Тотлебена, статс-секретаря Панютина.

После того, как 1 марта 1881 г. царь был отправлен на тот свет, Фигнер предлагала не ликвидировать сырную лавку Кобозевых откуда был проложен очередной тоннель для закладки мины, а использовать ее уже для убийства новоявленного императора Александра III.

Она была единственной, кто выступил с подобной инициативой.

А спустя год в Одессе она организовала убийство военного прокурора Стрельникова, осуществленного Николаем Желваковым и Степаном Халтуриным. То есть, если бы не случилось ее ареста, то кровавый след «Народной воли» тянулся бы еще долго.

За свои смертоносные эскапады Вера Николаевна поплатилась сполна — 20 лет в Шлиссельбурге. По выходе оттуда она стала иконой борьбы с самодержавием, по выражению Василия Розанова «революционной богородицей». Викентий Вересаев назвал ее великолепным экземпляром «сокола в человеческом образе». Но и до тюрьмы младонародовлец Иван Попов характеризовал Веру Николаевну как сверх-революционера. Именно в этом статусе Фигнер приехала в Нижний к своей сестре Евгении, в замужестве Сажиной. 

Жили они в этом доме №68 по Ильинской улице. 

Здесь же до этого проживал нижегородский изобретатель Василий Иванович Калашников, сконструировавший наливные баржи для перевозки по Волге керосина, паронагреватели, воздуходувные машины и многое другое. 

Затем Фигнер с семьей переехала на Студеную улицу. 

И вот хочется отвлечься от революционного пафоса и поговорить о бытовых подробностях российской жизни, о которых мы знаем из воспоминаний нашей народоволки. 

Ну во-первых, по дороге из Казани в Нижний, Фигнер опоздала на поезд. Она вышла в дамскую уборную, из чего вы можете сделать простой вывод, что в вагонах туалетов тогда еще не существовало. И там  молодая мать пеленала на столе хорошенького ребенка. Фигнер залюбовалась и упустила свой паровоз.

У нее было всего три рубля, одета она была недостаточно тепло для зимы, но решила таки нанять лошадей. Так вот извозчики кидали жребий, кому из них ее вести. И выиграл 11-летний мальчуган. Прям по Некрасову. В больших сапогах, в полушубке овчинном, в больших рукавицах, а сам с ноготок. Однако Фигнер было с ним страшно ехать, поэтому ее вез пожилой крестьянин. И она вылетала из саней несколько раз. 

Крайне интересным выглядит описание обыска, произведенным у Фигнер здесь в Нижнем Новгороде. 

“Пристав явно умышленно встал у комода спиной ко мне, как будто давая знать: прячьте, что у вас есть. Но я не решалась наполнить карманы массой записок и писем и в горестной нерешительности сидела пред выдвинутым ящиком, думая, что карманы все равно обыщут. Выручила сестра Женя; она подошла к столу и подставила свой фартук и карманы, знаком показывая, чтоб я складывала в них документы. Когда я сделала это, она вышла в другую, уже обысканную, комнату и сложила все в свой комод”.  

Какие-то вегетарианские нравы. 

Наконец, чтобы дать выход своей неуемной энергии, Фигнер задумала  разведение мяты для выработки мятного масла, которое ввозилось из Германии. 

Она купила в московской аптеке Феррейна нужное количество корневищ засадила ими часть земли вокруг усадьбы в селе Никифорово.

Наладила ирригацию, завесила сушеной мятой все комнаты и чердаки, от чего у самой Фигнер и у ее сестер появилась крапивница и головные боли.

В результате она продала Феррейну бочку сухой мяты за 25 рублей; выгнала в Нижегородской лаборатории Коммерческого училища масло, которое раздала друзьям и знакомым, а остатки продала за 8 рублей в аптеку. Все население села Никифорова пило квас с мятой и употребляло ее при желудочных заболеваниях.

И вот что пишет несостоявшийся предприниматель Вера Фигнер: “Мое начинание получило широкую огласку, и однажды, к моему удивлению, я получила официальное предложение от медицинского департамента взять ассигнования на постройку завода для выработки мятного масла. Конечно, я не хотела зарыться в подобное предприятие и отказалась. А в Нижнем я получила приглашение на совещание по культуре медицинских растений”. 

И вот в этом вся Вера Фигнер.

В то время как на том берегу брат владеет театром и является настоящим народным любимцем. Ей предлагают заняться с государственной помощью выработкой мятного масла.

Да кому это надо? То ли дело свергать царский режим.

Чтобы потом проклинать новую советскую власть, которая во время обысков уже не позволяла себе того, что делал нижегородский пристав.

История полна уроков, которые никого, никогда, ничему не учат.

Но зато улице Варварской возвращено историческое название.

А вы узнали нечто новое про Нижний Новгород, который я настоятельно рекомендую вам посетить.